Приходька возник на пути робота и заслонил обзор камере. Протянул роботу руку. Я раньше была с Максом на шоу трансформеров, но это не было так страшно. Это вообще не было страшно. Это было скучненько. А Макс ещё приставал к аниматорам, спрашивал, можно ли их заказать на взрослый день рождения, а не на детский. Взрослый – это какой, восемнадцать плюс, что ли? – засмеялась девушка-аниматор над Максом, и Макс смутился, он и сам ещё не восемнадцать плюс, ему шестнадцать только в декабре исполнилось.

Приходька пожал роботу руку. Пальцы у робота были тонкие, шишковатые, из плоских металлических сочленений – совсем манипулятор, а не живая рука. Наверное, внутри костюма был механизм, который позволял управлять этими пальцами.

Дарья Сергеевна очень возмущалась, что мы опоздаем из-за робота, хотя ей тоже было интересно; решили уже идти. Двинулись к остановке. Нужный автобус быстро подъехал, мы погрузились. Помню, Приходька был доволен, сел рядом со мной, попросил получившееся видео посмотреть.

Лена и Маня надулись, что я от них отсела к Приходьке. А куда мне было садиться к ним, третьей на сиденье, к Мане на коленки, что ли? Я не люблю сидеть на жарких коленках. Так что лучше уж рядом с Приходькой. Он не отсвечивал, смотрел в окно, подпевал плееру на плохом английском. Потом его растолкали, попросили уступить место бабушке. Приходька сквозь наушники услышал, как приличный человек, и встал. Навис надо мной. Я улыбнулась ему, глядя снизу вверх. Приходька не знал, как на это реагировать, и стал вертеться влево-вправо, вися на поручне.

– Ваня, успокойся, – сказала Дарья Сергеевна и улыбнулась тоже.

– Ваня, успокойся, – сказала я, достала телефон и направила на Приходьку. – Ваня, успокойся, – повторила я басом.

Эта запись у меня тоже осталась. Две секунды, а осталась зачем-то. Удаляю.

Приходька после встречи с Протоном как раз начал мечтать о том, чтобы сделать такой же костюм и зарабатывать деньги аниматором. Он начал собирать всякий хлам для костюма. Это нас и привело в заброшенный санаторий. Ну а потом… лучше не вспоминать дальше.

Одной рукой я беру чесночный хлеб и ем, другой держу телефон. Не люблю, когда на экране жирные следы, поэтому переставляю ползунок видео одним пальцем. Да, сейчас я смотрю другое видео, с ютуба. В принципе всё понятно, только придётся залезть в учебник физики. Раньше бы я не полезла в него под страхом смертной казни, чтобы что-то там смотреть помимо уроков. Но сейчас надо уложить в голове все эти штуки про катод и анод. Паяльник, у папы вроде был паяльник. А где взять спицы? Придётся идти к дедушке и ворошить то, что осталось после бабушкиного отъезда.

Реализовать всё нужно будет в один день. Я знаю наших парней, если бизнес-модель окажется удачной, они на следующий день сами что-нибудь смастерят. Так что прибыль надо получить зараз. В идеале пятьсот рублей за штуку, значит, надо сделать восемнадцать штук.

Я сразу засомневалась. Дадут ли за металлическую чепуху столько? Младшеклассники, может, и могли бы заплатить такую завышенную цену, но у них столько не бывает. А если донат предложить, кто сколько может, то будут пять, десять рублей совать.

Ладно, сделаю двадцать тараканов, за сколько продам, за столько и продам. Остаток доберу ещё чем-нибудь. Может, Рой мне займёт. Господи, как я давно их не видела!

Решено: зарабатываю сколько могу, а потом приглашаю на тортик Рой. Заодно и повод.

Пока я размышляю, приезжает Макс и начинает ворчать, но Даша его зацеловывает, не даёт ему ничего говорить. Хорошо, что она не ела чесночный хлеб, а то бы номер не прокатил.

Мы едем домой в маршрутке, заполненной пакетами с торчащими оттуда подушками, деревянными рейками и прочим барахлом, которое люди везут с собой, чтобы сделать свой дом лучше. Макс всё ещё порывается ворчать в перерывах между Дашиными поцелуями. Обещает мне страшные кары и домашний арест за то, что я якобы опять потерялась в магазине. Домашний арест без вайфая. Страшная месть, что и сказать. Думаю, вайфай сейчас не так уж важен, я хорошо запомнила видеоурок. Важен паяльник. И ещё одно дело надо провернуть.

Дома я сразу отправляюсь в свою комнату и опять вытряхиваю на ковёр коробку со старыми игрушками Макса. Заглянув на минутку в кухню, где семья готовится ужинать, я беру большой нож.

– У нас суп, – рекламирует мама, увидев меня.

– Спасибо, не хочу.

– Конечно, не хочет! Она хлебом живот опять набила, скоро станет толстой, как бройлер, – язвит Макс. Кто тут король сарказма, ты, что ли? Извини, подвинься. Некогда мне с тобой в перепалку вступать.

– Сам бройлер, – беззлобно произношу я и исчезаю с ножом в своей комнате.

Безногие бэтмены и облезлые солдатики из коробки с игрушками Макса валяются на ковре, ждут своей участи. Я подкладываю доску, которую обычно беру для лепки из пластики, когда-то куклами увлекалась. И начинаю кромсать. Дело это не самое приятное. Мне как-то неловко перед солдатиками, я даже обещаю назначить им пенсию.

– Нет, я сделаю другие руки, из холодного фарфора, и прилеплю вам, – бормочу я, складывая в ряд отрезанные кисти.

– Папа сказал, чтобы ты всё равно села за стол… – Макс врывается в мою комнату без стука и, увидев изуверскую картину, останавливается в шоке.

– Шокироваться надо было, когда ты им ноги отрывал, – замечаю я.

– Мне было пять лет! – вопит Макс.

– Не ведал, что творишь?

– Ты-то ведаешь уже! Слушай, это ненормально, – он опускается рядом со мной на ковёр и пытается сгрести в кучу то, что осталось от солдатиков. Одной рукой я защищаю свои заготовки.

– Спокойно, товарищ. Это нужно для дела.

– Какого дела? Куклу вуду на меня делать будешь?

– Куклу вуду? Ты меньше Дашу слушай, а то скоро заговоры будешь твердить по каждому удобному случаю. – Идея Макса про вуду меня очень развеселила. А ведь действительно похоже на какой-то дурацкий обряд…

Макс выходит с растерянным лицом, наверняка придумывая, как сказать родителям помягче, что я уже совсем ку-ку. А я звоню дедушке, пока он ещё спать не лёг. Дедушка у меня тоже слегка ку-ку, совсем немножко, настолько, насколько полагается человеку, который родился так давно, что видел в детстве динозавров и постройку пирамид. Так что мы с дедушкой, как два ку-ку, хорошо понимаем друг друга и сейчас тоже поймём. Я надеюсь.

– Алё, – говорит дедушка.

– Дедуля, привет, у тебя сохранились бабушкины спицы? – выпаливаю я.

– Что?! Кто это?! – кричит дедушка. В трубке слышно, как телевизор бормочет что-то про перестройку Садового кольца.

– Дедуля, выключи телик! У тебя остались бабушкины спицы?

– Я не заказывал пиццу! – кричит дедушка.

– Государственная Дума внесла законопроект! – кричит телевизор.

– Это Женя! Это Же-ня, Же-ня, Женя! – кричу я дедушке и телевизору.